Интервью с автором знака премии "КУМИР" Юрием Купером

- Давайте попытаемся построить наш разговор в хронологическом порядке. Что вы сегодня, спустя тридцать лет, думаете о своей первой выставке здесь? - Я с удовольствием вспоминаю то время, а не выставку. Была своя среда, свои отношения, круг людей, с которыми я вместе рос. Теперь это все изменилось. Те люди - они здесь, но абсолютно не участвуют в жизни этой страны и этого города. Они с трудом зарабатывают себе на пропитание и жизнь, и никто даже не знает об их существовании. Новые "герои" судят тех, старых, со своей колокольни. Хотя я и не имею права судить, но я замечаю во многих здесь желание самовыражения и часто в ущерб идее. - В чем причина вашего отъезда на Запад? - Не все уезжали из-за того, что были диссидентами. Я уезжал, как тысячи молодых людей из городов и селений разных стран, чтобы посмотреть на жизнь большого города, что называется "посмотреть мир". В нашей стране в то время это было невозможно: ты не мог уехать, посмотреть и вернуться. Поэтому люди уезжали навсегда, я в том числе. Мне было тогда 30 лет. Что касается диссидентов, я с иронией относился к их методам: писания писем, хождения на демонстрации. Я считаю, что если ты взялся бороться с машиной, которая во много раз сильнее тебя, и у тебя есть принципы, то надо просто брать автомат и выходить на улицу, а не заниматься писанием писем. Эмиграция - это переезд из одной среды в другую. Там другая культура, другой язык, и нет привычных представлений о той локальной морали, о той дружбе нашей деревенской, когда мы с друзьями росли вместе. Ты попадаешь в другую среду и там выживает тот, кто способен в ней универсально адаптироваться. Главное - найти в себе талант, силы общаться с людьми на универсальной основе, причем людьми, которых я называю "not belonging", - они не типичные евреи, не типичные русские, они не типичные англичане, не типичные американцы. Они не принадлежит конкретной области, они - люди мира. Когда ты встречаешь таких людей в той среде, тебе легко. Никто тебя не спрашивает про "область", из которой ты приехал. - Что в Вашем случае определило выбранный путь - Ваше стремление изменить свою жизнь или внешние обстоятельства? - Нет человека, который сам что-то определяет. Мы все продукты некоей среды. Мы делаем разные выводы из окружающих нас обстоятельств, ведем себя иначе, иногда изменяем собственным принципам. Даже тот человек, который что-то из себя представляет, но покидает родную среду, может потеряться. Здесь я что-то значил как художник, меня хвалили, давали работу. Там меня никто не знал. Постепенно возник какой-то интерес. Я начал работать совсем по-другому. Я стал учиться работать. - Был ли у Вас случай, перевернувший всю Вашу жизнь? - Хорошая тема. Понятие шанса, на мой взгляд, неверно трактуется. Шанс бывает часто, но срабатывает только тогда, когда ты к нему готов. Вас могут познакомить с двадцатью самыми крупными галерейщиками. Но если вы не готовы, вы хотя и обедаете с ними, то что вы им показываете, вводит их в состояние угрюмости и неловкости. Шанс утерян - вы не готовы. Существует масса вариантов подготовки этого шанса. Предположим, у вас есть друг, от которого что-то зависит. Он вам так близок, что вы можете его попросить пригласить на вечеринку того человека, в ком заинтересованы. Этот человек приходит. У вас как бы есть шанс. Мы поговорили и он оставил вам свою визитную карточку. Но звонить ему без согласия своего приятеля вы не можете. Зная, что приятель к нему плохо относится, вы не можете попросить его об этом. Иначе его самого поставите в неловкое положение. Вы пропускаете этот шанс, чтобы не портить отношения со своим другом. При желании можно подготовить целую систему организации такого шанса. Мы можем как бы случайно встретиться. Там люди так и делают - не просто приходят с улицы и просят "дай мне работу", а выстраивают режиссуру, когда это само собой может произойти или не произойти. - Вы сделали нагрудный знак для премии "Кумир", которым деловые люди награждают лучших актеров года. А каковы Ваши кумиры? - Мои самые любимые русские живописцы - это Федотов, Куинджи и Венецианов. Что касается остальных - у них другие кумиры. Никакого отношения к мировой визуальной науке это не имеет. Есть такой тип "ценителей искусства" - дилетанты, которые изредка заглядывали в журналы. Существуют мифы о художниках и их истинная сущность. Истинные художники из западных классиков - это Леонардо да Винчи, Тернер, Фра Анжелико. Это люди, которые молились, когда писали. Есть наука, своего рода химия, как создать картину - это своего рода химия.. Когда я вижу пейзажи Куинджи с таким серебристым бугром, я понимаю, что он владел этой наукой. Доказать свою позицию я могу только такому же зрячему, как и я сам. Слепому объяснить это трудно, так же как рассказать незрячему о прелести заката. Если человеку на самом деле нравится картина, он обязан объяснить, что именно в ней его привлекает. Когда "непосвященные" рассуждают про живопись, каждый имеет в виду что-то свое. Одни употребляют выражение "красивые цвета". Другая группа людей говорит: "Это очень сильно" или "Это интеллектуальное искусство". Если б я писал толковый словарь, то я бы написал что живопись - это перевод из одной субстанции в другую: простой красящий элемент ты переводишь в другую материю. Если краска осталась краской, то это плохая живопись. Если краска стала бархатом, мехом, ты говоришь: "Я не могу понять, как это происходит". Ты преклоняешься перед мастерством Веласкеса. Это и есть магия таланта. Другого критерия нет. - По Вашему, стилей в живописи не существует... - Дело не в том, какое это направление - все они имеют право на существование, а в том - как. Если нет перевода субстанций - значит эта картина не имеет никакого отношения к истинной живописи. Разделение на направления вообще достаточно условно. Импрессионизм всегда ассоциируется с французскими художниками. Но он начался еще у Тернера, уже в его вещах были время дня, погода. Тернер и некоторые другие художники не знали, что они импрессионисты. Они просто разрабатывали проблему атмосферы. Большинство людей узнает о направлении, когда целая толпа популяризаторов работает над этим. - Ну а соцреализм? - Это поп-арт, популярное искусство. Конструктивизм - это тоже социальный заказ. Рембрант тоже занимался социальным искусством. Тогда пейзанка, сегодня крестьянка из совхоза "Большевик". И те, и другие изображали каждодневную жизнь социальной группы, класса. Но вот что интересно - какая разница между этими двумя подходами! Там крынка молока, чепец и платье, и здесь то же самое. Но там они выбирались, чтобы показать, как падает свет из окна, как расположены вещи, как тело просвечивает сквозь одежду и отливает на солнце, а здесь - нет. Не грех написать сталевара, но его надо написать по-настоящему, а не как агитку. Что же такое поп-арт? В отличие от самовыражателей - художников, которые придумывают некие фантастические образы, метафоры, поп-арт абсолютно конкретен. Закон жанра заключается в том, что придумывать ничего не нужно. Поп-арт берет предмет, который существтует, и трактует его под чуть-чуть иным углом зрения. А именно: берем бутылку. Весь XX век большинство художников деформировали этот предмет, делали образ. А поп-арт увеличивает ее до 100-метровой высоты. Лихтенштейн берет бутылку и переводит ее в печатную точечную систему, увеличивает размер. Или такой вариант: жесткие предметы изображать в скульптуре из мягкого материала. Арман покупает уже 2000 бутылок и создает из них композицию. - Чем объяснить Вашу любовь к старым вещам? - Есть предметы без патины, а есть с патиной. Есть антикварная мебель, но с современным лаковым покрытием. Для меня это новодел, имитация старины. В Эпоху возрождения мебель покрывалась цинковым порошком. Вещи, на которых лежит печать времени легко узнать - на их поверхности есть потертости, где их касался человек, например, отполированная ручка молотка, на всем лежит печать касания человека, - они эстетически более интересны. Старая бутылка вина, покрытая пылью, эстетически более интересна, чем чистая: ты понимаешь, что на самом деле ее достали из погреба, где она пролежала много лет. Английские лорды никогда не носили новые ботинки, им слуги их специально разнашивали. Они их надевали, когда кожа уже трескалась и приобретала поношенный вид. Новые вещи неприлично даже было носить. Что лучше: потолки Микеланджело до реставрации или после? Икона реставрированная или нет? Я люблю, когда она покрыта патиной. У меня прадед занимался тем, что покупал на блошиных рынках старые вещи, а потом перепродавал. В Нью-Йорке у меня квартира на 20-ой улице. Там рядом блошиный рынок, я люблю туда ходить. Но это вовсе не означает, что это наследственность. Я считаю, что в человеческой памяти существуют какие-то ностальгические образы. Я даже однажды мечтал изобрести машинку, которая бы срезала слои стены. Как объяснить, что ты завораженно смотришь на какую-то поверхность? Этому есть научное объяснение. Каждый сантиметр поверхности обладает каким-то количеством точек, которые несут в себе определенную информацию. Чем больше точек, тем больше информации. Ты не будешь разглядывать белую тарелку, а вот на потрескавшуюся тарелку смотреть интересно. На мраморе масса всяких географических рельефов. У меня есть два старых любимых пиджака. Я подумываю починить их, потому что рукава уже разлохматились. В этом есть какая-то элегантная изысканность - заплатки нашить на дорогую неновую вещь. На дешевой они и смотрелись бы дешево. - Чем привлекает вас ювелирное искусство? - Меня привлекает все прикладное, что не связано с живописью - эстампы, гравюры, фотографии, мебель. И ювелирные украшения - не бижутерия, а дорогие вещи. В любом жанре - чем дальше от живописи, тем мне интереснее. Я люблю игры. Живопись - это уже ты сам с собой. А здесь - игры по поводу. Нельзя сказать, где для меня основное. Если берешь украшение и узнаешь, что я его автор - это уже хорошо. Я придумал концепцию нового серебра по принципу старых лудильщиков, которые чинили ложки, кастрюли. Это соединение серебра с нержавеющей сталью - битое, как бы залатанное. Ты специально раскатываешь серебро, латаешь, а потом задаешь форму. Может быть это будет ваза, а может и кастрюля. Меня узнают по этому серебру. Например, сколько существует бутылок шампанского? Тысячи. А шампанское "Кристалл" узнают сразу - у него прозрачная бутылка. Вот так и по поверхности серебра скажут, что это я делал. Но все это игра, это не серьезно. Если вы мне не дадите этого делать, то, право же, я не повешусь. Или, например, делаю мебель на заказ. Показал фотографии одному галерейщику. Он сказал, что это слишком буржуазно и предложил мне сделать что-нибудь свое. Я набрал старых верстаков и у себя в деревне в Нормандии латал их свинцом, делал из этого старья мебель. Он увидел - и обалдел. Мне самому нравится. Если он не продаст - оставлю у себя. Но если бы он мне не предложил этим заняться, то так и не сделал бы. - Ваше отношение к меценатству? - Нормально, когда богатый человек, у которого есть деньги на предметы первой необходимости, покупает предметы искусства. Они тем самым ставят себя на равных с художником, потому что они оценивают его труд. Всегда это делается не только для художников, но и для самих себя. Тем оно и хорошо. Все богатые хотят принадлежать к классу интеллигенции, и одних денег для этого недостаточно.